Полакомиться творожком. В язык россиян возвращаются слова-маркеры бедности

В язык россиян возвращаются слова-маркеры бедности.

Какими бы успешными, патриотичными и сытыми ни изображала граждан пропаганда, как бы сами граждане ни верили в свое величие, есть один предатель, который выдает с потрохами их истинное неблагополучие. 

Это язык. Сегодняшний язык россиян говорит нам, что люди стали жить плохо. 

В русский язык незаметно вернулись слова бедности. 

Слова голода, страха и безысходности. 

Необязательно прямо спрашивать людей, хорошо ли им живется - достаточно послушать, какими словами они описывают свою новую жизнь.

Возьмем для начала слово «лакомиться». Его употребляют люди, ограничивающие себя в тратах на еду. 

Слово «лакомиться» всегда звучит в интервью бедных пенсионерок, которые рассказывают о своем рационе.

«С пенсии покупаю себе курицу полакомиться». Это точный маркер бедности и даже нищеты, так как в XXI в. рацион и достаток человека среднего почти исключает какие-либо продуктовые лишения. 

Люди редко покупают икру, трюфели или хорошее вино.

Но только бедняки называют эти покупки лакомством, выдавая тем самым свою неудовлетворенность ежедневным питанием. 

Если вы пришли на свидание с вполне успешным с виду человеком и вдруг он предлагает полакомиться шоколадом, насторожитесь: перед вами абсолютно точно бедняк, играющий в чужую игру.

К сожалению, людей, которые любят «лакомиться», в России стало больше.

Слово это почти исчезало из массового употребления лет на десять. И вот оно вернулось. Как вернулись «лакомки» и «лакомства».

Это ужасно. Еще ужаснее то, что теперь россияне считаю лакомством: творог, мясо, фрукты, рыбу, конфеты...

Другое слово из этого ряда - «баловать». «Иногда балую себя творожком» - рассказывает журналистам провинциальная учительница, еле сводящая концы с концами. 

«Яблочки покупаю только с получки - побаловать детей» - делится другая учительница. 

Иная скажет «Детей фруктами радую редко - только с зарплаты».

Казалось бы, положение у обеих одинаково, но нет - вторая не чувствует себя недоедающей.

Еще один маркер - те самые «творожок» и «яблочко». 

Уменьшительные формы, применяемые к продуктам, выдают подобострастное к ним отношение.

А подобострастие к творогу или яблокам возникает только у людей недоедающих, причем, недоедающих здесь и сейчас. 

И недоедающих не по вине стихии, катастрофы или войны, а по причине своей нищеты, своего социального неблагополучия.

Недоедающие хронически. Ни в какой блокадной или военной мемуаристике вы не встретите повального употребления уменьшительных форм слов «хлеб», «молоко», «каша». 

Ели «хлебушек», пили «молочко» и жарили «рыбку» русские крестьяне, голодавшие сотни лет и при царях, и после них, тогда как дворяне с купцами все это время потребляли хлеб, молоко и рыбу. 

А вот половые в трактирах предлагали им «икорочку», «балычок» и «стерлядочку». 

В общем, помните: если вас в чьем-то доме угощают красной «рыбкой», вероятно, она была куплена в ущерб другим потребностям - например, вместо «курочки» детям.

Пройдите по рынку, постойте у молочного отдела магазина. 

Прислушайтесь - все больше людей называют продукты питания с особенным придыханием: «мяско», «рыбка», «молочко». Они недоедают!

Есть люди, которые на вопрос о своем рационе, оптимистично отвечают: «Питаемся мы хорошо». Не верьте! 

Эти люди также недоедают. Голода у них, наверное, нет, но позволить себе разнообразные продукты они не могут. 

Покупать еду ради удовольствия им не по карману. Они не едят - они питаются, наполняют себя энергией, едят ровно столько, сколько нужно для поддержания жизни. 

Все, что выходит за рамки питания, считается лакомством. Питание - горькое советское слово, обозначающее потребление продуктов в рамках жизненно необходимых норм.

Из другого. Страшное по своей разоблачающей силе слово «отдыхать», оно же «отдых». Знайте: люди, которые летят на отдых в Египет, скорее всего тяжело работают за небольшие деньги. Даже те, кто «отдыхает» в Мексике или Китае. 

Слово «отдых» выдает в них усталость от работы, которой они, вероятно, посвящают много времени и которую вряд ли любят, ведь от любимой работы устать сложно. 

Усталость, судя по всему, настолько сильная, что две недели путешествия по сравнению с ней кажутся отдыхом. 

А ведь путешествие - это тяжелый труд, отправляться в путешествие нужно хорошо отдохнувшим. 

А отдыхать лучше дома. Заметьте, как мало у нас путешественников и как много «отдыхающих», которых в последнее время в лучшем случае стали называть туристами. 

Слов «путешественник» до сих пор ассоциируется с высоким достатком и беззаботностью. Все отдыхающие мечтают стать путешественниками. 

Путешественники как класс из русского языка за последний год почти исчезли. Кстати, еще чудовищней слово «отдых» звучит применительно к воскресным пикникам с шашлыком и водкой или к пятничным походам в бар. 

Как же эти люди работают, если нажраться до полусмерти для них - отдых? 

В общем, если ваш поклонник сулит вам золотые горы, а сам зовет отдохнуть в той же Мексике, знайте, что перед вами уставший наемный работник, который вряд ли выберется из своей колеи - язык выдает в нем безысходность.

И уж совсем безысходен тот жених, что работу свою называет «работкой». Понаблюдайте за своими знакомыми. Послушайте разговоры случайных прохожих. Заметьте, как говорят о работе ваши онлайн-френды. 

Вы будете удивлены, но именно люди, работающие по найму и за низкую зарплату, называют свою работу работкой. 

Это - напускная пренебрежительность, через которую неудачники выплескивают свое недовольство и которая стала встречаться в языке все чаще. 

Люди, ходящие «на работку», делают вид, будто живут легко, но жизнь их на самом деле трудна, а финансовое положение бесперспективно. 

На работке работают неблагополучные люди.

А еще они работают за получку. Услышали слово «получка» - знайте, что перед вами бедный неудачник, жертва системы. 

Он не самостоятелен, не амбициозен, он не зарабатывает деньги, а получает, в его уме нет твердого представления о связи своего дохода и своих навыков, деньги, получаемые на работе, он воспринимает как нечто должное, неизменное, не зависящее от него.

Неблагополучие и неудачи могут проскользнуть и в других «трудовых» словах. 

Главным образом в наименовании начальства. Если человек называет своего начальника работодателем, это значит, что больше всего он ценит в нем именно сам факт предоставление рабочего места. Работодатель - он как спаситель. 

Он приютил, пригрел, он дает работу, а вместе с ней еду, возможность платить за квартиру и покупать бензин. 

Человек, который называет своего начальника работодателем, очень боится оказаться на улице. 

Это правило. А вот тот, кто зовет начальника руководителем, боится самостоятельности. 

Это тоже правило. Вспомните трудовые договоры, вспомните риторику деловых журналов: разнообразные бизнесмены и беспощадные акулы HR называют начальника руководителем. 

И пусть они рассуждают о развитии кадровых ресурсов, мы-то видим, что мечтают они, руководители, о несамостоятельных исполнителях.

 Вспомните, кстати, скандал с должностной инструкцией, которую Евгения Васильева составляла для своей прислуги - в ней она именовала себя «руководителем».

Начальник - самое нейтральное слово для обозначения вышестоящего коллеги. 

В крайнем случае подойдут «шеф», «босс». Еще лучше, если начальника называют по должности или имени.

Человек, которому звонит «глава отдела» или «коммерческий директор», или, наконец, «Иван Петрович», знает себе цену, он в себе уверен, у него есть профессиональное достоинство.

 В отличие от тех, кто говорит вам мимоходом: «Извини, руководство вызывает».

Страшнее только человек, который владельца бизнеса, где он работает, называет хозяином. Примечательно, что слово это часто можно услышать от разнообразных охранников, телохранителей и просто вахтеров. «Хозяин едет», «хозяин не велел». 

Мало того, что у вахтеров этих при слове «хозяин» всплывает крепостной, а затем мелколавочный анамнез (предки точно «в людях» жили), так они еще и ощущение себя цепной собакой в человеке выдают.

Еще года два назад наши люди летали не «отдыхать», а «на море», работать ходили не «на работку», а в офис.

Слова «работодатель» и «руководитель» были редки, ими оперировали лишь сами «работодатели». 

Теперь все изменилось. Российский народ беднеет, слабеет, становится все более беспомощным. 

И он много работает. К нам из конца 90-х вернулись лакомящиеся творожком старушки и балованные мяском дети - люди снова недоедают.

Это можно пытаться скрыть одеждой, можно прятать его в салоне купленного в кредит Ford Focus, забыть о нем в баре на курорте. Но язык беспомощности спрятать нельзя.

Кстати, делитесь своими наблюдениями - какие еще слова выдают в человеке бедность и забитость?

Анастасия МИРОНОВА