Крым. Весна. 2014. Письмо крымчанки

Симферополь – Надо же! Уже целая неделя. Месяц?! Месяц второй… Третий. Четвертый. Вот и пятый уже подходит к концу. Сколько же пережили мы за этот, не знаю, короткий или все же значительный промежуток времени…

Начну с низкого поклона каждому, кто помогает сохранить в моей стране такие понятия, как честь, милосердие, уважение друг к другу и элементарная человечность! 

Я обращаюсь ко всем, кто видит мое письмо. Прошу прощения за то, что отниму время, но молчать – невыносимо. По крайней мере, у меня появится надежда на то, что мои слова будут услышаны.

Нейтралитет в менталитете или катастрофа равнодушия

В связи с драматичными событиями, сложившимися в моем родном Крыму, впервые в жизни я столкнулась с необходимостью регулярно поднимать вопрос своей национальной и языковой принадлежности. Я – крымчанка из интернациональной семьи и я – живое доказательство межэтнической любви. Я воспитывалась на русском языке, люблю и всегда буду любить его как минимум по причине русскоязычности своих мыслей. Жаль только, что мои предки в целях безопасности говорили со своими детьми преимущественно по-русски, и сегодня языки, родные мне по крови, я вынуждена учить как иностранные.

Нельзя не отметить того, что Крым представляется широкой публике гораздо более пророссийским, чем является таковым в действительности. Аналогичная ситуация и в Восточной Украине. Оговорюсь, в своем письме я не буду брать в счет мерзавцев, избивающих подростков за использование родного языка, вандалов, разрушающих могилы иноверцев, сжигателей украинских книг, устраивающих здесь факельные шествия, и прочих подобных им обесчеловеченных существ – анализировать их психологию желания у меня просто нет.

Добавить свое объявление
Загрузка...

Как человек, здесь родившийся и живущий, могу сказать, что проблема нашего региона не в тотальном русском шовинизме, а в банальной пассивности, равнодушии к политике, привычке держаться в стороне от громких событий, поскольку за долгие годы проживания на нашем полуострове подавляющая часть местного населения окончательно разуверилась в возможности влиять на что-либо. Открестившись от всего, что решится «само по себе», человек с нейтральной позицией в силу своей неосведомленности и не заметит, как его именем под своими деяниями подпишется, возможно, менее совестливая, но наверняка более активная персона. И тут невольно вспоминается высказывание Данте Алигьери: «Самые раскаленные места в аду предназначены для тех, кто во времена великих моральных испытаний хранит нейтралитет».

Дело в том, что бездарные зажравшиеся и завравшиеся местные чиновники не могли дать людям ничего. Вернее, могли, конечно, но не собирались. Единственное, чем они сумели зацепить толпу – это спекуляция на вопросах языка и национального самоопределения, а также шантаж потерей связей с исторически, географически и культурно близкой Россией, в которой у многих из нас, элементарно, родственники и друзья. Вдобавок, не брезгуя методами, они охотно стали прикрываться святой темой Великой Отечественной войны, причем фактически вытеснив из нашего сознания этим термином понятие войны Второй мировой. И это при том, что сами они, по сути, оказались прямыми продолжателями зла, с которым в страшных муках героически сражались наши предки.

Успешно определив и изучив основные болевые точки местных жителей, наши мелкомасштабные властители ударили прямо в цель, охватив своими нравоучениями все области жизнедеятельности человека. И, поскольку мысль об ущемлении русского нашептывалась отовсюду еще десятилетия назад, на ней уже успели взрастить новое поколение, представителям которого, конечно же, трудно отказаться от мнения, привитого им родителями. К тому же, как бы абсурдно это ни звучало в век передовых компьютерных технологий, многолетняя жесточайшая информационная блокада все же сделала свое дело. Чтобы прорвать ее, нужно отыскивать источники информации, альтернативные тем, которые здесь упорно навязываются, но люди работающие, учащиеся или и то, и другое параллельно, редко находят на это время. Плюс – эти самые альтернативные источники возьмется искать лишь тот, кто предварительно уже сформировал свое собственное мнение, отличное от «правильного».

У меня есть знакомые, в гостях у которых на протяжении долгих лет по телевизору я не видела ничего, кроме российских каналов. И ведь они же не со зла, это просто привычка. Они русские, они считают наиболее естественным для себя получать информацию на русском. К тому же власть своей страны давно принято не уважать и, честно говоря, при всем желании, как правило, просто не получалось. И многие, к сожалению, предпочли начисто отречься от всего, хоть как-то ассоциируемого с официальной Украиной. Другое дело, что при недоверии новостям из украинских источников, их можно было бы читать, допустим, на английском или в русскоязычной версии международных информационных ресурсов. Ума не приложу, как перенаправить на какую-нибудь альтернативу людей с таким закостенелым мнением, как заставить их быть шире, как объяснить, что познание разного не означает отказа от своего. Вспоминаю, как, получив загранпаспорт, я с невероятным восторгом делилась этой новостью с друзьями, которые на мой вопрос о том, имеют ли его они, ответили: «Да зачем?».

«Наш выбор!» – наш выбор?

Что же касается так называемого «референдума», хочу отметить, что я всегда была и по сей день являюсь сторонником попыток изменить что-либо в лучшую сторону, любителем странствий и смены окружающей обстановки. Но меня крайне возмущает тот факт, что обстановку вокруг меня решили изменить без моего согласия, да еще и представили это всему миру как мой выбор! Крым оказался юной девушкой с перспективой блестящей бизнес-леди, прекрасной супруги и ласковой матери, насильно отданной замуж за отвратительного умирающего старика, затаскивающего ее в свой гроб.

Изъятие паспортов у людей, публично отказавшихся расставаться со своим гражданством и голосовать «как положено» или голосовать вообще; нанесение увечий и похищение инакомыслящих крымчан; несколько тысяч лишних бюллетеней, часть из которых была заполнена именами умерших людей; односторонняя агитация, заполонившая все и исключающая право на альтернативное мнение; вооруженные до зубов «зеленые человечки» и отряды «доблестных» дружинников из скинхедов, бомжей и «казаков» – местных и завезенных, которые даже гражданство свое не скрывали (довелось пообщаться с такими), собранные погрязшими в многомиллионных долгах крымскими чиновниками; допуск к голосованию людей, не получивших приглашения на референдум и не занесенных в надлежащие списки; допуск к голосованию граждан России (некоторые из них подтвердили это лично); неоднократное голосование одних и тех же лиц – все это, безусловно, неотъемлемые составляющие «легитимного» избирательного процесса.

А результаты-то каковы! Неудержимое стремление крымчан к слиянию с Российской Федерацией развило такую мощность, что в некоторых населенных пунктах количество голосов превысило количество их жителей! Избиратели Севастополя, к примеру, составили 123,6 процента от его населения. Вот что значит истинный город «русской славы»!

Понимаю, это уже заезженная пластинка, но я продолжаю сталкиваться с тем, что некоторым людям каким-то чудесным образом все еще удается искренне верить в то, что это и есть легитимность.

Весна, мы и они

Кое-кто из пророссийски настроенных крымчан продолжает ликовать в ожидании «достойной жизни русского человека», кто-то, столкнувшись с моментально возникшими проблемами экономического, юридического и бытового характера, уже поутих в своей слепой эйфории. Многим, все тем же «господам нейтральным», по большому счету, – плевать. Плывут по течению, как и раньше.

Loading...

Но людей адекватных все-таки намного больше, чем может показаться на первый взгляд. Просто, все мы вынуждены были уйти в подполье и партизанить у компьютера. Причем занялись мы этим не только что, спохватившись в связи с ситуацией в Крыму, а гораздо раньше. Все последние месяцы мы молились за Киев и отчаянно воевали с местным режимом за право на солидарность с Майданом. Невероятных усилий мне и моим единомышленникам стоила каждая попытка свободно открыть рот и хоть немного кого-то переубедить. До боли, до слез! Но над нами подняли ни то что российские флаги – советские (в прямом смысле, кстати), так что свобода слова, мысли и самоопределения у нас нынче соответствующая.

В отчаянных попытках объяснить искренне переживающим за меня родственникам и друзьям из стран СНГ в чем, собственно, дело я вела изнурительные, порой, многочасовые беседы с ними. В результате наших переговоров, часть из них удалось сподвигнуть на подписание петиций и, в отдельных случаях, даже на посещение антивоенных митингов в нашу поддержку, другая же часть – обеспокоилась моим состоянием, кажется, еще больше, правда, по причине недоверия моим словам. Поймут ли они когда-нибудь, что наш выбор и наши переживания – серьезнее, чем азартное стремление поддержать любимую команду во время спортивного состязания?

Почему я ощущаю бесконечное сожаление и стыд в связи с тем, что политика так жестоко подшутила над сознанием миллионов наших людей, и что у меня не было возможности сначала на Майдане, а затем и в Крыму держать наших защитников за руки перед боем. Почему я, русскоговорящий человек без капли украинской крови в моих жилах, безнадежно влюблена в нашу землю, которая дала мне жизнь. Поймут ли, почему в нашем доме загоралась траурная свеча? Не знаю…

 

Ukraine/Crimea -- Samooborona - Simferopol, 11Apr2014

За окном моим как ни в чем не бывало распускаются цветы и порхают бабочки, но это – весна, обмотанная колючей проволокой. Как это странно и больно – почувствовать себя чужаком в родном городке, наблюдать, как между тобой и твоими старыми приятелями разверзается пропасть непонимания. И ты со своим мнением, идущим вразрез с «правильным», оказываешься относительно этой пропасти на стороне «неугодных».

А пресловутые «кровожадные» жители Западной Украины и «столичные эгоисты», пожалуй, все же причинили мне боль, своеобразную, – окончательно отняв меня духовно и ментально у среды, с рождения привычной. От них – чужих, других и далеких – я получила то, чего так и не дождалась от половины своих друзей: вместо непонимания – солидарность, вместо упреков – слова поддержки, вместо равнодушия – тепло и свет.

P.S. Простите мне, пожалуйста, мой затянувшийся монолог. Насильно выработанная привычка молчать развивает невероятную болтливость в откровенном разговоре.

Катя Гуро, крымчанка